АРКАДИЙ ПЕРВЕНЦЕВ. ГОРОД НА КАМЕ
14:14 11.12.2022 16+
АРКАДИЙ ПЕРВЕНЦЕВ. ГОРОД НА КАМЕ
«Красная звезда» №289, 10 декабря 1942 года
Молотов — город на Каме. На сорок километров, почти от устья Чусовой, растянулся этот чудесный уральский город — центр огромной области, раскинувшейся на западных склонах Уральских гор, области вПоказать ещё давние времена называемой Пермью Великой. На крутом берегу Камы стоит город. Циклон, пришедший с Вологды, несёт косые полосы мелкого, колкого снега. В снежном тумане стоят хвойные вековые леса. Внизу, между запорошенных битым льдом берегов, катится холодная река.
Дымят заводы. Их много. Тёмные и сизоватые клубы дыма на небе — постоянный пейзаж камского левобережья. От этого ещё могучее становится и город и река.
Ирбитская улица протянулась по оврагу. Заснеженная дорога вьётся по дну улицы. Вдоль домов досчатый тротуар с планками, чтобы не поскользнуться. Тротуар похож на растянутую гусеницу крупного танка. Красноармейцы в теплых шапках из цигейки и тёмно-зелёных шинелях ведут учебный уличный бой. Одни с автоматами и пулемётами засели у домов, другие перебегают дорогу, плашмя бросаются на землю, ползут под косогорами. Вот они вырвались наверх, по тротуару стучат их сапоги, на тонкой пелене снега остались витые пластунские следы. «Ура» гремит на Ирбитской улице в Молотове. Там, в Сталинграде, в районе заводов «Красного Октября», «Баррикад», Тракторного, в изгибах речушки Царицы, от Мамаевых бугров текут к Волге точно такие улицы. Туда уже послали молотовцы своих бойцов, туда готовятся новые пополнения, способные к «городскому» бою, к зимней войне, туда придут стрелки — уральцы, получившие признание в боях наравне с замечательной сибирской пехотой.
Не раз Урал приходил на помощь родине. В семнадцатом веке грозный 1611 год принёс тревожные вести: заколебалась Русь, тревога заползла в сердца людей. Тогда разноплемённые враги захватили Смоленск, Псков, Новгород, вошли в Москву. Нижегородцы прислали на Урал призывные грамоты, подписанные Кузьмой Мининым. Из Перми, Чердыни, Соликамска, Кунгура пошли на помощь отчизне боевые дружины, везя с собой «всякий городовой наряд и зелье», то-есть пушки, порох, селитру, свинец. Посылая воинов на выручку Москвы, уральцы наказывали командиру отряда чердынскому посадскому человеку Михайле Третьяку: «Иди с теми ратниками на помощь, не мешкая, днем и ночью, на Соль-Вычегодскую, а от Соли-Вычегодской на Устюг Великий, а с Устюга Великого туда, где следуют русские полки». Наказывали уральцы своему ополчению «стоять за дело русское всем единодушно… Быть со всей землею в любви и совете и в соединении, и итти в ход, очищати московское государство от врагов разорителей».
Отстояли тогда русскую землю её сыны. С победой и славой вернулись домой уральские отряды, сражавшиеся под знамёнами Минина и Пожарского.
Война требовала оружия. Поход для освобождения Москвы показал, что собрать ратных людей легче, чем вооружить их, чтобы противостоять вторжению иноземцев. Развитие горного промысла, то-есть добывание железных и медных руд, выплавка чугуна и меди, и изготовление «рукодельной» и «секретной» стали, пушечной поковки, шпажных клинков, получило особое развитие при Петре Первом, приславшем на Урал опытного оружейника — Никиту Демидова. Пушки, изготовленные на Урале, помогли Петру одержать полтавскую победу.
Уральские заводы надолго стали основным арсеналом России. Разгром Фридриха Второго, вступление русских войск в Берлин, Бородино, оборона Севастополя и много других славных страниц русской военной истории написано уральским оружием. В первую мировую войну Россия стояла против Германии на огромном фронте, и поставка оружия была поделена между южными и восточными заводами. В великую отечественную войну при большем протяжении фронта и более сильном противнике Урал принял основную нагрузку не только в добыче стратегического сырья, но и в изготовлении оружия.
Молотовцы помнят эпические годы вооруженной борьбы за советскую власть. В конце декабря 1918 года Колчак повел решительное наступление на Москву, с направлением основного удара на Пермь (Молотов), Вятку (Киров). Против советской 3 армии действовали превосходящие силы Северо-Уральской группы Колчака. Армия левого фланга Восточного фронта, лишённая армейских и материальных резервов, отступала в условиях бездорожья и жестоких морозов от Верхотурья до Перми.
24-26 декабря 1918 года генерал Пепеляев овладел Пермью. На плечах отступающей армии колчаковцы рвались дальше, на запад. Москва! Вот что было конечной целью колчаковцев. Пермская катастрофа — так было названо историей то поражение. Овладев южными промышленными районами, об’единенные силы контрреволюции отнимали у Советов Урал. Социалистическое отечество было в опасности. Пермское направление приобрело такое же решающее значение для исхода борьбы на всех фронтах, какое летом 1918 года имел Царицын. Сюда были посланы Сталин и Дзержинский. Решительные меры, принятые ими, остановили отступающие полки 3 армии. Армия была укреплена. Из Центральной России подошли подкрепления, присланные Лениным. Колчак был остановлен, а после отброшен и разбит. Советские войска вступили в Пермь.
На примере Перми товарищ Сталин сделал ряд выводов огромного принципиального значения, и первым из них был вопрос о резервах.
«Нужно покончить с войной без резервов, — писал товарищ Сталин, — необходимо ввести в практику систему постоянных резервов, без коих немыслимы ни сохранение наличных позиций, ни развитие успехов. Без этого катастрофа неминуема».
Молотовцы помнят предостережение Сталина. Резервы день и ночь куются на Урале. Как только на фронт уходят обученные соединения, в их казармах появляются новые бойцы. Я видел сотни казарм, срубленных из пихты, в Уральских горах, на берегах горных рек, у старинных городков и заводских посёлков. Эшелоны уходили на запад, но сейчас же прибывали составы с новым пополнением, люди спрыгивали из вагонов, разминались, становились в ряды и шли в теплые, обжитые казармы. Если в прошлом году чувствовался недостаток оружия для обучения, то теперь по дорогам Урала идут на занятия полки в хорошем обмундировании, снаряжении, с автоматами и полуавтоматическими винтовками, с пулемётами, миномётами и пушками. Сейчас все дивизии и бригады поставлены на лыжи; готовятся к тяжёлой зимней войне.
Молотовцы следят за действиями своих дивизий и гордятся их боевыми успехами. Перед отправкой на фронт полки дают клятву не посрамить уральского оружия. Так было, когда на помощь осаждённой Москве, зимой 1941 года, пошли полки кунгурских и чердынских формирований. На октябрьские праздники в город Молотов прибыли делегаты одной из дивизий, сформированных в исторических местах первой зимовки Ермака Тимофеевича, на реке Сылве. Дивизия составлена из потомков дружинников Ермака Тимофеевича, из потомков коренных уральцев, ходивших в воинство Минина и Пожарского, Петра I, Суворова, Кутузова.
Делегаты дивизии на торжественном заседании молотовцев отчитались о боевых успехах кунгурцев. Нельзя было без волнения слушать этот исторический рапорт. За год сражений на боевой счет дивизии записано уничтоженных и подавленных 187 миномётных батарей, 121 артиллерийское орудие, 699 пулемётных гнезд, 47 танков, 125 автомашин и повозок, 387 разрушенных дзотов и блиндажей, 9 сбитых самолётов, 19 сожжённых складов с боеприпасами и т.д. Дивизия отбила у немцев и захватила 75 танков, 11 бронемашин, 270 автомобилей, 53 орудия, 153 пулемёта и миномёта, 3 полковых санитарных части, десятки тысяч снарядов, мин, винтовочных патронов… В дивизии 522 орденоносца. Всё за один год! Слава дивизии пришла вместе с горячей кровью уральцев, обагрившей поля Подмосковья, Белоруссии. Там лежат сражённые сыны Урала. Делегат дивизии перечисляет фамилии павших, и зал напряжённо слушал знакомые имена людей, превращённых воинским подвигом в красивую, пламенную легенду. Минин, Колосов, Кочкарёв, Меньшиков, Морозов, Филиппов, Кориневский, Смирнов, Сосенкин, Федосеев, Байчук, Безбородов, Сучков!.. Кунгурцы! Орлы Урала! Родина высечет ваши имена на бронзе и граните. Имена сражённых героев — новая слава Урала. Сюда пришла боевая песня кунгурцев:
Идут уральцы с песней в бой суровый.
Горят огнём граненые штыки,
И все мы жизнь отдать свою готовы,
Чтоб разгромить фашистские полки.
Уральцы дали клятву боевую:
За счастье биться, жизни не щадя,
В бой итти за партию родную,
В бой итти за Сталина-вождя.
Мальчишки выбегают из школы имени Пушкина и, построившись на бульваре, идут, размахивая руками, и поют эту новую песню, привезенную с фронта. Девушки-студентки Молотовского университета идут с этой песней на лесозаготовки. Её поют ребятишки возле кино, на улице Ленина, где сегодня идёт хорошая картина «День войны». Молотовцы создали и свою песню, быстро облетевшую весь Урал. Эту песню на всех собраниях и концертах выслушивают, как гимн победы, гимн возвращения к родимым очагам воинов-уральцев. Сколько слёз блестит на глазах женщин, и молодых и пожилых, когда звучит эта простая, но сильная песня:
Урал, сыны твои клянутся,
Что будут все героями страны,
Урал, с победою вернутся
В родимый край отважные сыны.
На улице Орджоникидзе, на двери одного дома, я увидел почтовый ящик, раскрашенный детскими руками. На нём написано: «Сюда опускать письма от папы с фронта. Папа, пиши. Вова и Леля». Письмо с фронта — праздник не только семьи, но и всего дома, всей улицы. Содержанием писем делятся, подвигами гордятся. На праздники детям фронтовиков и раненых выдавали подарки.
Возле школы я однажды заметил плачущую девочку лет семи. Она вытерла кулачками глаза, когда я к ней наклонился. «Ты чего плачешь?» — спросил я. «Ничего», — ответила она строго. «Может быть, кто обидел? — снова спросил я. — Побил? Скажи, я помогу тебе». Девочка вначале стеснялась меня, но потом призналась, что она плакала из-за папы, который не на фронте, и не раненый. Мало того, он не больной, не на костылях, а вполне здоровый «мущина», а не на фронте. Мальчишки смеются над ней, и ей стыдно за своего папу. Все хвалятся своими отцами, а ей и похвалиться нечем. Девочка снова зарыдала…
***
Мне пришлось быть на одном уральском металлургическом заводе. Возле прокатного стана работали женщины. В печах подогревали болванки весом в 700 килограммов. После подогрева, раскалённая болванка выбрасывалась из печи и катилась на тележке по рельсовому спуску, к прокатному стану.
Возле стана с крючьями в руках стояли женщины. После я узнал их фамилии: Копытцева, Судакова, Вершинина, Овчинникова, сестры Берестневы. Большинство из них жёны красноармейцев. Они пришли на завод после начала войны, на смену мужьям. Казалось феерией, когда болванка почти в тонну весом плясала в руках этих женщин. Будто играя куклой, работницы бросали её с той и другой стороны в вальцы прокатного стана, пока кусок металла не становился все тоньше и тоньше, шире и шире, и, наконец, клацнули какие-то последние защёлки и по конвейерной ленте покатился лист броневой стали. Из печи выпрыгнула очередная болванка и подрагивая покатилась к вальцам. И снова в руках женщин запрыгала кукла из огненной стали.
В короткий перерыв рядом со мной на ребро закалочного корыта села женщина с мягкими движениями, которыми она оправила волосы, выбившиеся из-под косынки. Она была в комбинезоне, как бы пропитанном металлом, в грубых башмаках на толстой подошве.
— Все же мы, женщины, в такой одежде очень некрасивы, — сказала она с некоторой грустью. — До войны я не работала. Но сейчас мой муж пошёл под Ленинград, он пулемётчик. Я пришла на завод. Нужно помогать мужу, фронту…
Я невольно залюбовался её лицом, на которое ложился отблеск металла, глазами, подёрнутыми грустью, нежными щеками, немного выпачканными машинным маслом, руками, на которых застыла пыльца окалины.
Нет, несмотря ни на что, вы очень красивы, русские женщины нашей борющейся родины, женщины, взявшие на себя обязанности мужчин и натянувшие на себя одежду гвардии тыла! Вы не потеряли вашего женского обаяния, и ваши мужья, сжимая в руках оружие, сделанное вашими заботливыми руками, быстрее придут к победе.
День и ночь трудятся женщины Молотова, Чусовой, Теплой Горы, Лысьвы, Добрянки…
На Урале бухают пушки. Вначале короткий блеск, потом раскатистый гул, повторенный и размноженный рекой. Блеск и гул… Война? Да, война. Орудия, отстрелянные на полигонах, пойдут на войну. Воины — уральцы! Эти орудия вышли из-под золотых рук известных пушечных мастеров Спешилова, Морилова, Ушакова, Гилева, Галанина. Люди эти — почетные пушкари Урала. Вспоминайте о них, бойцы Красной Армии, когда огневой смерч взрывает блиндажи и завалы жестоких немецких захватчиков.
На производство оружия пришли молодые рабочие. Рабочий класс Урала значительно обновился. Но разве от этого оружие стало хуже? Разве фронтовики замечают, что броневые поезда, самолёты, моторы, минометы, автоматы делают менее квалифицированные люди? Юноши проходят ускоренную подготовку в ремесленных училищах и школах ФЗО и становятся на ответственную работу.
Бойцы! Вы знаете полуавтоматическую полковую пушку. Она хорошо показала себя против танков и живой силы противника. Пушки эти выходят из цеха Баскакова и грузятся на фронтовые платформы… Вместе с другими рабочими их делают совсем молодые ребята — Васильков Саша и Фирулев Сережа, пятнадцатилетние пушкари-патриоты. Из этого цеха не так давно на артиллерийские позиции Северо-Западного фронта поступило много батарей, сделанных сверхурочно, молодёжью цеха по почину комсомольцев.
Россия гордится людьми, вписавшими свои имена в мировую историю прогресса, людьми, выращенными Уралом: Иваном Ивановичем Ползуновым — строителем первой в мире паровой заводской машины, строителями первых русских паровозов — Ефимом Алексеевичем и Мироном Ефимовичем Черепановыми, Козьмой Дмитриевичем Фроловым — величайшим гидротехником и механизатором XVIII века, мировым изобретателем радио Александром Поповым… Уральцы вписывают в историю техники Урала новые имена. Герои Социалистического Труда, такие, как Аркадий Дмитриевич Швецов, — знаменитый конструктор авиамоторов воздушного охлаждения, Быховский, имя которого широко известно всем фронтам, стоят на ряду с Героями Советского Союза — уральцами: командиром подводной лодки Стариковым, летчиком Пьянковым из Добрянки, летчиком Крохалевым, Пономаревым и другими.
***
Я вернулся на Урал после нескольких месяцев отсутствия. Мне посчастливилось видеть героический Севастополь. Я видел пылающий Юг, познал горечь прощания с родными станицами Кубани. Мохнатый от инея «Дуглас» принес меня снова на Урал. Я видел разрушенные города и горящие села, огненную линию фронта и прифронтовье — огромные затемнённые пространства России.
Но вот здесь опустилась ночь, и город вспыхнул не языками пожаров, как Севастополь или Сталинград, а мирными огнями жилищ, уличных фонарей, веселых трамваев. Как странно сейчас видеть освещённый город. Глубокий тыл! Как необ’ятна наша отчизна. Кама катит и катит свои могучие воды, трещит лёд. Отсветы пламени мартенов вспыхивают на реке. Город трудится день и ночь. Суровые и тяжёлые будни.
Но наступит праздник. По улицам уральских городов пройдете вы, возмужавшие в сражениях, уральские батальоны. На простреленных ваших знаменах будет вышито слово — победа. В ваши колонны, солдаты великой войны, по праву станут солдаты тыла, рядом с вами прошагают ваши счастливые жёны и дети. Вы разойдётесь по своим жилищам и прижмёте к груди своих родных. Будет о чем рассказать друг другу. Это время не так далеко! // Аркадий ПЕРВЕНЦЕВ.
